Слухи о том, что генерал с магистром под покровом ночи предаются буржуазным излишествам, носились по "Старкиллеру" уже давно. Сегодня им было суждено подтвердиться.
В романтическом полумраке зала заседаний слышалось тиканье старинных часов и напряженный шепот.
- А что вы скажете насчет рабочего определения вводной? – с придыханием спрашивал генерал.
- Глубоко. – хрипло отвечал магистр. – Но, пожалуй, можно и глубже.
- А как насчет... ой, нет, это не сюда... ограничений игрового хода?
- Сегодня никаких ограничений. Умоляю. Я больше не могу.
- И все-таки. – настаивал генерал. - Вам не кажется, что мы чего-то недодали? Лично вам?
Но тут появился Верховный лидер. Не сам, конечно, а его голограмма.
- Вы что это тут делаете, охальники? – подозрительно поинтересовалась голограмма. – Руки на одеяло!
Генерал и магистр отпрыгнули в разные стороны и покраснели: генерал заметно, а магистр не очень, потому что в шлеме.
- А мы тут это... – промямлил генерал. – Кайлаксом балуемся.
- Разнузданным. – комкая край хламиды, подтвердил магистр. - Общественность не даст соврать!
- Вы мне баки-то не забивайте. – скептически хмыкнула голограмма. – Я вас обоих насквозь вижу. Опять, небось, правила сочиняли, извращенцы?
Генерал и магистр обреченно переглянулись. Врать Верховному было бесполезно.
- Мы как раз хотели вам сказать... – покаянно повесив рыжую голову, начал генерал.
- Мы уже давно этим занимаемся. – виновато подхватил магистр. И ковырнул паркет мыском сапога.
- Но Рен ни при чем! – заторопился генерал. – Это я люблю всякие правила, а он просто не мог мне отказать!
- Вот уж дудки! – так и взвился магистр. – Я сам хотел! Я тоже правила люблю, только нарушать!
Верховный лидер свел брови к переносице, и в зале заседаний повисла гнетущая тишина.
- Во-первых, - выдержав гамлетовскую паузу, заявил Верховный, - заткнулись оба. Во-вторых, сто раз говорил, лучше б и в самом деле кайлаксом занимались. Для здоровья полезней! А в-третьих, ну кто так правила пишет? Только сломаете себе что-нибудь.
Генерал и магистр пригорюнились окончательно. Ни у кого из них в семье не было мастеров литературного отыгрыша со связями в белой эмиграции. Вся родня генерала скакала в мундирчиках, а магистр вообще представлял собой продукт сращения власти и криминала.
Голограмма Верховного безнадежно махнула рукой.
- Да сядьте вы, наконец, чудовища. - буркнула голограмма. - Щас все объясню...
( СОБСТВЕННО ПРАВИЛА )