Первый день прибытия на Старкиллер прошёл. Ясная галактическая ночь сияла в иллюминаторе каюты, спешной, но любящей рукой убраной по-домашнему, по-Ху-Торски. В красном углу, в обрамлении рушников, вышитых лайтсаберами и васильками, висел портрет Главгалактикомандующего. Большое зеркало в овальной раме занимало почти всё место на стандартном каютном столике. Поверх унылой серости казённого одеяла на узкой кровати был расстелен огромный цветастый платок с густой бахромой по краям.
Если бы в это время потихоньку заглянул в каюту бравый генерал Задолбаксло, то схлопотал бы во-от такой инфаркт микарда рубец первой степени случайный член экипажа, то увидел бы на стуле у иллюминатора нашу Галю, в одной сорочке тонкого полотна, в задумчивости наматывающую на полную, белую руку свою девичью красу и гордость - двухметровую косу с рожденья не стриженых, темно-каштановых волос.
Приедет? Не приедет? Заметит? Не заметит? - шептала Галя, по вопросу на один оборот косы, древнее девичье гадание.
Ну и что ж, если не заметит? А если б заметил.. если бы выпал случай... уж я б Ему напекла таких пампушек, да нажарила таких шкварок, что сама древняя царица Амидала умерла бы от заворота кишок зависти!
Так шептала и думала Галя, изредка косясь на стенной шкаф, в котором, истинным чудом провезённый на Старкиллер, таился узелок с пахучим, родным, с тонкими розовыми прожилками в белом мраморе, тающим во рту Ху-Торским деликатесом...